Меня испугало не то, что он толкнул меня. Меня испугало то, как сильно он хотел сделать мне больно. Меня испугало то, что я наконец поняла, что боюсь своего мужа.
— Просто мне тебя жалко.
— Это ещё почему?
— Потому что тебе приходится каждое утро просыпаться тобой.
Не исключаю, что я немного тронулась умом. Устраивать самоубийство руками собственного мужа — это слегка за рамками поступков заурядной женщины.
— Ты убила человека. Ты теперь убийца.
— Я боец. Я боролась, чтобы вернуться к тебе.
Они так сокрушаются по поводу моего одиночества! Еще бы! Умная, симпатичная, милая девушка, с разносторонними интересами и увлечениями, с крутой работой и любящими родителями. И скажем так, при деньгах. Они хмурят брови и притворяются, что подумают, с каким бы мужчиной меня познакомить. Но все мы знаем: знакомить не с кем, всех хороших давно разобрали. И я догадываюсь: тайком они полагают, будто что-то не так со мной, какой-то изъян не позволяет мне удовлетворять мужчин, а им не позволяет удовлетворить меня.
— А вы? Кто вы такой?
— Я тот, кто спасет вас от этого праздника жизни.
Взрослые работают, чтобы что-то получить. Взрослые платят. Взрослые страдают от последствий.
Зачем ты вынуждаешь меня быть такой, какой я не хочу быть? Сварливой мигерой, злобной хабалкой, но я ведь другая. Я твоя жена.
В существовании единственного ребенка есть суровая несправедливость. Вы растете, сознавая, что не имеете права разочаровывать своих родителей. И нет никакой альтернативы. Вы изо всех сил пытаетесь стать безупречной, а еще вас опьяняет власть. Вот так и воспитывают тиранов.
Ник рад оказаться дома, но я не знаю рад ли он, что я с ним. Я чувствую себя вещью, которую он взял по ошибке. То, что можно выбросить. То, что не очень нужно. Я чувствую, что могу исчезнуть.
Мне неинтересны запланированные знакомства. Нужно, чтобы мужчина сидел в засаде и нападал неожиданно, этакий хищный зверь-любовник.