Всплески весла впереди прекратились, и в темноте, тепло и страстно, нежным, звенящим звуком раздался красивый голос Евлалии, и хотя говорила она тихо, но, — показалось бедному влюбленному, — слова огромные, как мир, и важные, как вечность.
— Любовь — это вот: чтобы вся жизнь сразу пламенем вспыхнула, горела — горела долго, а потом сразу погасла бы... и это — смерть!
«Вот так-то я и люблю тебя!» — подумал Федор Евгениевич, и в груди его все задрожало, и весь он стал полон страстной мысли, и сам чувствовал, как она засветилась на его лице. И он был рад, что темно и что Евлалия не видит его в эту минуту так близкой к ней беззаветной страсти. Он так любил и так наслаждался блаженством любить, что сейчас ему не надо было и взаимности, чтобы быть счастливым. Красота чувства, полнота жизни сами были наслаждение...
К пристани они доплыли, уже не сказав друг другу ни слова...