— Коль, вези-ка ты нам этого Федосеева.
— А он не поедет.
— Как это не поедет? А если его хорошенько попросить?
— Да хоть на коленях будете стоять, всё равно не поедет. Он за границей.
— Вот, Галина Николаевна, я собрал информацию обо всех уволенных с фабрики, вообще там увольнения происходят не часто, но как раз сегодня написали двое заявление.
— Написали по собственному желанию?
— Даа, конечно, ну вы сами понимаете, если когда-нибудь мое хулиганство вынудит вас меня уволить, я надеюсь, несмотря ни на что, вы дадите мне возможность написать заявление по собственному желанию.
— Не дождешься!
— В смысле?!
— Если когда-нибудь, не дай бог, мне придется тебя уволить по собственному желанию, я запру тебя в камере и заставлю работать под угрозой лишения сладкого!
— Вы не сможете так поступить!
— Я смогу, Иван! Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что у меня каменное сердце и железная выдержка!
— Никогда в вас не сомневался!
— А это кто?
— Полковник Рогозина — руководитель Федеральной экспертной службы.
— Женщина?!
— А вы что-то против имеете?
Коля, у тебя склероз!
— Знакомая больница, только вот вспомнить не могу...
— Может, вы там от склероза лечились?
— С каких это пор поиск в интернете стал преступлением?
— С момента моего трудоустройства в ФЭС!
— Вся современная криминалистика базируется на правиле Локхарда: два взаимодействующих предмета обязательно оставляют друг на друге следы.
— Я помню, Галина Николаевна, я же не все ваши лекции прогуливала.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Есть... Хочется есть. Может, пообедаем?
— Под ногтями Марины Копейкиной был обнаружен ваш эпителий.
— Так это она в постели просто тигрица! Кусаться, царапаться — мастер!
— А второй потерпевший скончался от удара рукояткой вашего пистолета в висок. Это вы в казаки-разбойники играли?
— Слушай, Белозеров, а может тебя подстричь?
— Не понял...
— Не по форме ходишь. Лохматость повышена.
— Я так со школы хожу. Мне моя лохматость дорога.