Я посмотрел на змею и проворчал, чувствуя, как нарастает головная боль:
— А чего это она здесь ночью ползает, честных людей пугает?
— Да она тебя больше напугалась, чем ты ее, — хохотнул Грибок. – Слышишь за-пах?
Да, действительно, пахло чем-то мерзким.
— Это не я, — быстро проговорил я. – Я не настолько испугался.
Столкнувшись с выбором между «мёртвым отцом, лежащим холодным в земле, и живой женщиной, тёплой и исполненной страсти, у себя в руках, мальчик проявил удивительное благоразумие для человека столь благородных кровей, выбрав любовь вместо чести», – говорит Грибок.
Что уж такое было у Визериса, чего не было у неё [принцессы Рейнис]? Маленькая сосиска? Это всё, что нужно, чтобы стать королём? Тогда пускай правит Грибок. Моя сосиска в три раза больше.
Пояснение к цитате:
Многие считали, что Рейнис более достойна занять трон, чем Визерис, но корону отдали ему, т. к. он мужчина.
– Матушка, а если они убьют Тираксеса? – спросил принц.
В это королева не верила:
– Кто, эти подонки? Это же пьянь, дурачьё и трущобные крысы! Раз отведают драконьего пламени и сбегут.
Отозвался шут Грибок, заявив:
– Может, и пьянь, но упившиеся люди не знают страха. Дурачьё, о да, но и дурак может убить короля! Крысы, что тоже верно, но тысяча крыс и медведя повалит – я сам такое видал на Блошином Конце…
Вороны полетели на Драконий Камень: там в подземельях и погребах под стражей хранились яйца таргариеновских драконов; иные из них были настолько стары, что обратились в камень. Тамошний мейстер отобрал семь наиболее многообещающих яиц – в честь Семерых богов – и отправил в Королевскую Гавань. Король Эйгон держал их в собственных покоях, но ни из одного так и не вылупился дракон. Грибок рассказывает, будто бы его милость целые сутки просидел на «большом пурпурном с золотом яйце», надеясь высидеть, «но ровно с таким же успехом, как если бы это был пурпурный с золотом кусок дерьма».
Я, конечно, дурак, но не настолько дурак, чтоб оставаться с этим дураком.