— Ваша китчевая музыка испохабила всю русскую культуру, какую мелодию не возьми — отовсюду цыганочка прёт!
— Не цыганочка, а ваши семь-сорок — еврейская культура, которую вы давно выдаете за великую русскую и великую цыганскую! Правильно я говорю, братишка?
— Абсолютно точно, всё жиды захватили — все газеты, все телевизоры — и влияют на гоев!
— Только вот не надо, что вы за нация такая, если вас так легко захватить можно? Работать надо, а не водку целыми днями глушить!
— Русофоб!
— Ну зачем так грубо-то, просто «жид пархатый».
— Антисемит!
— Сионист!
— Юдофоб! Конокрад!
— Я отказываюсь от любых переговоров, пока вы не прекратите дискриминацию граждан цыганской национальности.
— Да кому они нахрен нужны — твои цыгане.
— Вот он, великодержавный шовинизм в действии. Забыли, кто для вас Куликовскую битву выиграл?
— Неужто цыгане?
— А этот к нам вообще ненависти не скрывает. Проводит антицыганскую пропаганду среди американского населения.
— А за что вас любить-то? Что вы вообще за нация такая? Где ваши корни?
— Ну конечно, только вы богоизбранный народ, а остальные недочеловеки, гои!
— Кстати, насчет гоев — это вы, евреи, действительно загнули, сами-то что, лучше?
— Ну что ты, братишка, они не лучшие, они единственные, а остальные должны им прислуживать. Но один прокол у них вышел — Христа распяли?!
— Сами породили, сами и распяли! Это наши сугубо еврейские разборки, гоям не понять.
— Ты что, моего Христа в евреи записываешь?!
— А ты как думал, если папа — еврей, мама — еврейка, то ребеночек — русский?
— Папа у него голубь!
— А невеста где?
— Кэрол?
— А что, другая невеста есть?
— Наверное, там, где вы её оставили.
— В церкви до сих пор?
— Почему в церкви? В спальне.
— Так быстро?
— А что вы хотите? Чтобы меня там до утра раком ставили?
— А почему ВАС, Иннокентий?! Почему ВАС?!
— Васенька! У меня там заначка спрятана... достань...
— Я не Васенька! Я Иннокентий Шнипперсон, народный артист! Что?
— Кешенька! У меня там заначка спрятана... достань...
— Какая свадьба сорвалась, а? А где костюмчики-то взяли? В Большом Театре напрокат? А? Аферюги. А кто же у нас тесть-то, а, Кроликов? Какой-нибудь миллионер?
— Я Шниперсон. И тесть у меня — сенатор.
— Вот счастье-то! И Ромочку на старости лет увидела!
— Мама, опять за старое?
— Прости меня, Васенька, дуру грешную! И ты, Кешенька, прости стерву старую! И ты, Ромочка, прости, если можешь!
— Мама, мама! Вы повторяетесь!
— Ага. Как сейчас помню: вы трое лежите, кричите, сиську просите... <...> Вас трое было. Кешу я в Херсон свезла, тебя я к себе взяла. А тут раин табор как раз через Москву шёл. Она у меня остановилась.
— С чего бы это?
— Так она у меня всегда останавливается — родственница же. Иван Израилевич, он по маме-то цыган был. Жемчужные их фамилия. Она его и усыновила, Ромочку-то.