– Этот человек здесь никому не нужен, а мои дочери так любят... развлекать иностранцев. К тому же, я уверяю, если смертного получит дом Димитреску, мы с дочками пустим ему кровь и наполним ею для вас бокалы.
– О, он очнулся!
– То есть, т-то есть... Да заткнитесь, на хер!
– Он очну-у-улся!
– Что?... Где?..
– То есть ты будешь забавляться с ним там, а мы скучать? Лучше отдай его мне – и тогда все поразвлечемся.
– Фу, как пошло. Нам разве важны хлеб и зрелища? В любом случае человечешка будет страдать.
– Ну-ну. А если мужику отрезать член в замке... да-да-да.
– Я всех вас выслушала. Кто-то был более убедителен, кто-то менее... вердикт таков. Гейзенберг. Его судьбу решишь ты.
– Матерь Миранда, я протестую! Гейзенберг ещё дитя, а его преданность вам — под сомнением. Дайте смертного мне, и я его вам подготовлю...
– Завали пасть! Признай, что проиграла. Сходи сожри что-нибудь другое.
– А ну-ка, тихо, дитя! Послушай взрослых.
– Я — дитя? Это ты противишься решению Миранды!
– Для тебя твои железки важнее, чем любая ответственность.
– О-о, конечно! А ты все жрёшь, и тебе вечно мало!
– О-о! Драка, драка, драка, драка!
– Эй, а меня не хотите спросить?
– Молчать! Я уже всё решила. Говорить здесь не о чем. Помните, кто дал вам жизнь!
– Спасибо, Матерь.
