Знаешь, кто играет в гольф? Ребята, которые слишком много весят, чтобы играть в теннис.
Он все делает с улыбкой. Он так улыбается... так светло, безмятежно улыбается. И убивает тоже с улыбкой. Так же безмятежно. И не дрогнет ни на миг. Он не знает ни ярости, ни ненависти. И никогда не убивает просто оттого, что жесток. Он... не жесток. Он как ребенок, обрывающий мухе крылья, но не со злобы, а из любопытства
— Ты ведь знаешь, что я всегда была сумасшедшей? — спросила она шёпотом.
- Да, - также шёпотом ответила Торр.
— Потому что мне казалось, так я могу защитить себя от этого недружелюбного мира, — призналась Ив. - Играя не по его правилам.
— Мы ждём вас к завтраку, — сказала Эмбер, оценивая про себя масштабы разрушений.
Торр посмотрела на часы.
— К черту завтрак! Мы заснули два часа назад!
— Паркер? — переспросила Эмбер.
Торр перевернулась на спину и кинула взгляд на Ив, обернутую простыней. Видения прошедшей ночи, ещё такие ясные, вереницей образов промчались у Паркер перед глазами.
— К чёрту завтрак! — недвусмысленно повторила она.
Эмбер подняла руки в знак капитуляции и удалилась из комнаты.
– Можешь поцеловать меня!
– Вы щедры сегодня, как никогда, мадам Торрегроссо! – сказал Паркер, наклоняясь и легонько кусая женщину за шею.
– Поцеловать, а не укусить! – воскликнула Ив, упираясь руками в грудь Торр и несильно отталкивая её от себя.
– А укусить? – спросила Паркер.
– Укусить дома! – отрезала Ив с наигранной строгостью в голосе.