– Ты высокий, темнокожий и слишком заметный…
– Все это синонимы к «восхитительный».

Я вытерпел ножи, пули и бесчисленное количество ударов, все ради маленького кусочка этого города. Это город, ради которого я истекал кровью. И если Кеттердам меня чему и научил, так это тому, что всегда можно пролить немного больше.

Сделай это. Нажми на курок. Можем умереть все вместе. Наши тела унесут на Баржу Жнеца и сожгут, как сжигают нищих и бездомных. Или ты можешь помахать ручкой гордости, отправиться на Берштрат, положить голову на колени своей девушке и заснуть, мечтая о возмездии. Решать тебе. Мы вернемся сегодня домой?

Прогуливаясь вдоль небольшого канала, который шел через Пятую гавань, Каз вдруг понял, что именно он сейчас чувствует – святые угодники, он почти с надеждой смотрит в будущее. Может, стоит обратиться к врачу?

– Назовите самый простой способ украсть бумажник.
– Нож к горлу? – спросила Инеж.
– Дуло в спину? – продолжил Джеспер.
– Яд в напиток? – предположила Нина.
– Вы просто ужасны, – сказал Матиас.

– А кто-нибудь из вас заметил, что все в этом городе ищут, ненавидят или хотят нас убить?
– Ну и? 
– Раньше была только половина, а не все.

– Знаете, в чем проблема Ван Эка?
– В отсутствии чести? 
– Он отвратительный отец? 
– Лысина? 
– Нет. Ему есть что терять. И он дал нам козырную карту – мы знаем, что красть в первую очередь.

Моя мать – Кеттердам, родившая меня в гавани. А отец – выгода, и я ежедневно его почитаю.

Страдания ничем не отличаются от всего другого. Проживи с ними достаточно долго и научишься получать удовольствие.

Когда Каз официально стал членом «Отбросов», ему было всего двенадцать, а банда представляла собой жалкое зрелище: кучка беспризорников, замызганных попрошаек, зарабатывающих игрой в наперстки, и мелких жуликов, живущих в разрушенном доме в худшей части Бочки. Но он и не желал другой банды – он хотел ту, которую сам сделает великой, ту, которая будет нуждаться в нем.

Никто не смеет похищать меня с моих же улиц. И никто не смеет заключать со мной сделки, пока я закован в цепи.

В тюрьме всем наплевать, кто входит внутрь, главное – кто пытается выйти.