— Я не привык открывать рот, если нечего сказать по делу.
— Если бы все говорили только по делу, человечество давно бы утратило дар речи.
Если бы люди говорили только когда им есть что сказать, они очень скоро совсем разучились бы общаться.
— Это несправедливо — презирать меня за то, что ты так неправильно меня расценил. Я не виновата, что ты был таким олухом.
Если мужчина не способен сделать так, чтобы женщина полюбила его, винить он должен себя.
Отлично. От нас обоих нет пользы. Хоть что-то общее.
Мы, люди, намного запутаннее, чем твои крохотные микробы. Мы непредсказуемы, мы можем ошибиться, можем разочаровать.
Эта одержимость идеей, что каждая женщина к определённому возрасту должна найти себе Дика или Тома, меня пугает.
— А вам не приходило в голову, что вы должны быть ей верны?
— Чего глаз не видит, о том сердце не болит, — улыбнулся он.
— Я ни минуты не сомневаюсь, что, если б я решительно её отставил, она покончила бы с собой. Не от обиды на меня, а совершенно естественно, потому что жить без меня не захотела бы. Очень странно сознавать это. От такого не отмахнёшься.
— Но главное ведь — любить, а не быть любимым. К тем, кто тебя любит, даже благодарности не чувствуешь, с ними бывает только скучно.
— Как во множественном числе — не знаю. По опыту могу говорить только в единственном.