— У меня есть армия.
— А у нас Халк!
— Он никогда раньше не подводил.
— С мужиками такое случается.
— Что с тобой? Испугался молний?!
— Я не в восторге от того, что за ними последует.
— Вся жизнь твоя пропитана сочащейся кровью, и ты думаешь, спасение того, кто ничем не лучше тебя, что-то изменит?! Это вульгарная сентиментальность! Жалкие детские моления! Убожества! Ты лжешь и убиваешь на службе у лжецов и убийц. Делаешь вид, что сама по себе, что у тебя свои правила, которые скрасят весь этот кошмар. Только... Он часть тебя. И ты никогда от него не избавишься... Я не трону Бартона, пока он не выпотрошит твою шкуру! Основательно. Не спеша. Такими способами, которых ты боишься. А когда он очнется, чтобы увидеть дело рук своих, я раскрою ему череп! Проторговалась, мямлящая девка?
— Я освобожу ваш мир...
— От чего?
— От свободы. Свобода есть величайшая ложь. Стоит вам это принять, и ваши сердца... познают мир.
— Им нужен кнут. И я могу его взять.
— Сделаешь их своим послушным скотом?
— Ну да.
— Ты забываешь саму суть правления, брат! Трон погубит тебя.
Как я ОБОЖАЮ это! Твой мир висит на волоске — а ты торгуешься из-за парня.
– Клетка впечатляет, но, думаю, её строили не для меня.
– Верно, для того, кто гораздо сильнее Вас.
– О, я слышал. Безумный зверь силится доказать, что он всё ещё человек. В каком же Вы отчаянии, что призвали столь убогие создания на свою защиту.
– В каком я отчаянии? Ты грозишь миру войной, крадёшь неподвластную тебе силу, говоришь о мире и убиваешь ради забавы. Ты вверг меня в глубокое отчаяние, а этому радоваться не стоит.
– Ух... Тебя жжёт изнутри, ты почти подошёл к цели. К обладанию тесерактом, к силе... неизмеримой силе. А ради чего? Поделиться её огоньком с человечеством. И вдруг тебе напомнили, что такое сила на самом деле.
– Дай мне знать, если эта сила захочет журнальчик или ещё чего.
Внешний вид не всегда отражает внутренние возможности.