Куда легче унижать, оскорблять и обращаться с человеком как с куском говна, чем признать, что ты его любишь.

— Не будь таким мудилой!
— Спасибо за отеческий совет, он так воодушевляет меня.

Знаешь, брат, любовь — это больно. Любовь пережевывает тебя и выплевывает, как комок соплей!

— Люди вокруг думают, что вы мрази. У вас есть шанс показать им, что они не правы.
— Ага, а что, если они правы?

Что бы ты не делал, расплачиваться всегда будут те, кого ты любишь.

— Нужно придумать пароль, по которому мы сможем определить, что это мы.
— Мартышлюшка!
— Вот уж нет, никаких мартышлюшек.
— Ну каковы шансы, что кто-то помянет мартышлюшку в светской беседе? Не ахти какие, да?
— Ладно, пусть... Мартышлюшка!
— Ееее!

— Это петиция, мы собираем подписи против контрацептивов, которые выдают в школах. Подпишешь?
— Есть только одна вещь, которую юная леди должна в себя засовывать. И это знания.

— Я в порядке.
— Да ладно, ты даже ни разу не ударила меня за последние пару часов, я волнуюсь.

Я жив... Я не умер! Я бессмертный! Вот она, моя способность! Черт возьми, я знал, что она у меня есть. А-ха! И кто теперь смеётся последним?! Помогите! Помогите, я жив! Вы закопали меня живым, мудилы! Я бессмертный... Просто зашибись! Спасибо! Спасибо большое! Невероятно, блять...

— Извиняюсь. Я тут разговариваю!
— Я думала, Вы закончили.
— Если мои губы все еще двигаются, значит нет.
— Да, но Вы могли зевать или жевать.

— Ты правда думаешь, что я буду откровенничать с тобой после того, как ты со мной обращался, после того, как ты меня обзывал?!
— И как это?
— Псих, любитель понюхать трусики, целка, урод, пиздюк, извращенец, педофил... дыниёб..., а я просто хочу быть твоим другом.

Мы — шайка малолетних преступников, и не знаем, как угнать машину? Это же смешно!

— Что с ним? Он умер?
— Я, конечно, не врач, но судя по дырке в голове – да.

— Хочешь сказать, что ты типа гей?!
— Гей, натурал, дебил — зачем же клеить на все ярлыки?

— Может пользы своими способностями мы и не приносили, но хоть никого не обижали, никого не насиловали и не убивали.
— Она меня изнасиловала, а уж народу мы положили, будь здоров.
— Но мы всё равно хорошие!

Мне всегда хотелось поизменять, просто я слишком неорганизованный. Я даже имя с трудом запоминаю.