— А и Б сидели на трубе, А упала, Б пропала, кто остался на трубе? В глаза!
— НКВД.
— Допустим, проходи на хазу.
— Я пришел сообщить, что нахожусь на грани полного провала. У меня в контракте пытки упомянуты, как форс-мажор. И поэтому я здесь.
— Что вы, провалы — дело неприятное. Допросы, пассатижи, бензопила, бигуди...
— Бигуди?!
— Волосы на заднице дыбом встают.

— Вот смотрю я на вас, Шуренберг, и думаю, нацист как нацист. Нормальный, преданный рейху пацан. А иногда смотрю я на Вас, Шуренберг, славянская у вас морда. Спинным мозгом чувствую. Славянская...
«А мне, думаешь, приятно, что рыло твоё арийское передо мной каждый день туда-сюда, туда-сюда? А я на Родину хочу, к маме! Выпить водки нормальной, подебоширить там, с девчонкой какой-нибудь ласковой взасос поцеловаться... Ну я не знаю, в Турцию там на выходные зажечь... А я здесь с тобой в Третьем рейхе тухну...» — чуть не сорвался Шуренберг.
– Мат. Йес, йес, йес... Пришлите котлету!