— Откуда про портсигар-то слыхал?
— Старшина Емельянов сказал. Знаешь такого?
— Знаю. Золотой мужик, Емельянов. От смерти меня спас.
— Нас тоже. Погиб.
— Как погиб? Когда?
— Нас прикрывал.
— Жаль старшину.
— Ты бы лучше себя пожалел.
— Война идёт... Кто себя жалеет? Только шкуры трусливые.
— Не все же у нас такие герои, как ты.
— Что-то ребята я вас не понимаю.
— А поймёшь, так обосрёшься. Когда узнаешь, что в двадцать первом веке по Москве будут ходить бритоголовые парни в чёрной одежде, со свастикой, и вскидывая руки кричать «Хайль Гитлер!»

«Череп»: — Слушай, «Спирт», а ты с «Борманом» давно этими... ну, раскопками занимаешься?
«Спирт»: — Второй год.
«Череп»: — И как навар?
«Спирт»: — Ну это как повезёт, и как работать будешь.
«Череп»: — Пацаны Ашота, конкуренты наши, копают с металлоискателями и всякими там приблудами, так они за месяц по полштуки баксов зарабатывают.
«Череп»: — А что же ты с Борманом трёшься? Шёл бы к хачикам.
«Спирт»: — Ха, ха! А с Борманом мы за два месяца четыре срубили. У него нюх. Ни одной пустой ямки не выкопал. И без всяких металлоискателей.
«Череп»: — Что, везучий такой?
«Чуха»: — Нет, образованный. В универе на истфаке учился, пока не выгнали. Стуканул кто-то про его бизнес.

— Охренеть. Точно ты.
— Андрей Александрович Смирнов. Это ты.
— Василий Олегович, Череп это ж ты!
— Хэ! Дай-ка посмотреть. Я чего — то не понял?!
— А я? Я есть?
— «Бероев Виталий Семёнович». Это получается, что Череп только что сам себе череп чуть не прострелил?
— Ты где водку брал, ублюдок?
— В деревне, в ларьке.
— Я же просил тебя не покупать её в ларьке. Она же там «палёная»! Мы из-за этого мудака метила нажрались...
— Да чё ты, Борман, какой метил? Нормальная водка.

«Борман»: — Бабуль, сколько мы там... Должны?
мать Дмитрия Соколова: — Да ты что говоришь-то, «должны»?! Ты думаешь, я не знаю, каким вы делом-то тут занимаетесь? Надо солдатиков-то похоронить. Я просить вас хотела.
«Череп»: — Проси, мать, проси о чём хочешь. Хочешь, дров тебе наколем, вон Чуха у нас козу доить может.
мать Дмитрия Соколова: — Не, мне не надо. Дрова у меня есть. У меня тут сын пропал летом сорок второго года. Боец Красной армии, Дмитрий Соколов.
«Борман»: — Сложно, сложно. Если только документы остались.
мать Дмитрия Соколова: — При нём портсигар был с надписью «За преданность революции». Ему дед перед войной подарил.
«Борман»: — Серебряный?
мать Дмитрия Соколова: — Он блестящий и красный камушек посерёдке.
«Спирт»: — Ну бабуль, тогда точно найдём!
«Чуха»: — Найдём-найдём.
«Борман»: — Найдём. Точно найдём...