— Я думаю, сломить Меган невозможно.
— Я хочу не сломить её, а сдержать. Цапаться с двумя детективами лучше, чем со всей полицией Филадельфии.

— Я не помню Элену Росас как пациентку, но помню ход операции?
— Ну, это не страшно.
— Как же!
— Куда вы?
— Единственным доступным способом заглаживать вину перед ней, искать убийцу.

— О, дочь вся маму, да?
— Даже мы знаем, когда пора остановиться.
— Ты никогда не останавливаешься.
— Точно подмечено.

— Что вы за тип? Так и тычете меня носом в мои проблемы.
— Может, это потому, что сами себе вы не позволяете их замечать.

— Парадокс. Вы всегда кидаетесь к трупам.
— О чем это вы?
— Когда вы расстроены, вы всегда идете искать утешения к покойникам.
— Видимо, потому, что они не делают неприятных замечаний.

— У Кейт интимные отношения с моим бывшим мужем.
— Вас это расстраивает?
— А это что, странно?
— Вы давно развелись, логично допустить, что он с кем-то встречается.
— Да, но с Кейт?!
— А чем она плоха?
— Она спит с моим бывшим мужем!

— И почему это ты так любишь влезать в мою личную жизнь? И кстати, почему мы никогда не обсуждаем твою?
— Ну, это не наш стиль, я думаю.
— О, конечно. Так у нас с тобой есть свой стиль?

— Слушайте. Бюджет этого учреждения в моем ведении. Если будете и дальше откалывать такие номера, я не посмотрю на то, что у вас столько друзей.
— Откуда у меня друзья?
— У нее их точно нет.

— Ваша проницательность уникальна. В смысле покойников, но не живых.
— Это мой долг: покойники не могут за себя постоять.

— За всей этой ерундой скрыта достойная женщина и хорошая мать. И я терплю всё это только, чтобы помочь вам найти ее в себе.
— Это на редкость самоуверенное и дерзкое изречение.

Мы уходим домой, как и все, но мы не перестаем работать. Почему? {показывает на табличку с надписью на латинском языке} Это значит «здесь смерть
с радостью учит живых.» Каждому есть чему нас научить, и мы учимся.

— Перед каждой операцией я заглядывала к акуле.
— Пообщаться с сестрой по духу, да?
— Теперь я добрей и мягче.
— О! Да, конечно.

— Она была влиятельной фигурой.
— Почему-то в подобных словах мужчин о женщинах я слышу иронию.
— Ээ, это так кажется.
— А теперь снисходительный тон.
— Нет, я не сунусь на это минное поле.
— Уже сунулись, друг мой.