— Говорят, что в Англии едят много жареной картошки...
— Едят. Это дёшево.
— Но требует много масла?
— Да, я наливаю побольше масла, чтоб прям картошка, прям чтобы плавала прям в нём. Во-первых, это вкусно, Вы знаете? Во-вторых, масло после жарки картошки, оно же чистое остаётся, вот, его можно потом снова использовать. Я там его сливаю в отдельную бутылочку...
— О-о-ох! [бросается к Рахиль и целует ей руку] Я специально Вас спросил. Я проверял, мог об этом не говорить, но я признаю́сь — я проверял. Моя жена, поджарив картошку, всегда сливала оставшееся масло, выбрасывала. Она вообще всё выкидывала и выбрасывала! Так ей нравилось. Из-за этого мы с ней постоянно ссорились. Однажды она сказала, что я, почистив зубы, готов запихать обратно пасту в тюбик.

Я сорокачетырёхлетняя, грешная холостячка. И у меня были мужчины, да, и я с ними жила, как жены живут со своими мужьями, только без свадьбы и благословения. И я их любила. Знаешь, я их очень любила. И когда я с ними спала — мне было очень хорошо, но они все меня обманули и покинули. Все — как один. Это неважно, сколько их было: сто или двое! Двое — это даже больше, чем сто!