— Почему я позволяю вам приходить ко мне?
— Потому что я единственный мужчина старше шестнадцати и моложе шестидесяти, который вас развлекает.
— Не флиртуйте со мной, как с вашими мальчиками. Мне от вас нужно больше, чем флирт.
— А что же вам нужно?
— Я вам скажу, если вы снимите с себя эту жеманную улыбку. Я хотел бы... хотел бы услышать то, что вы однажды сказали Эшли: «Я вас люблю».
— Этого вы не услышите от меня до конца ваших дней.
Мальчик должен гордиться отцом, или отчимом. Я не хочу, чтобы ему было стыдно перед другими маленькими зверюгами. Дети ведь жестокие существа.
— Я знаю одно — я люблю вас!
— Это ваши трудности.
Возьмите, сколько вас знаю, в самые тяжелые минуты у вас при себе нет платка.
— Простите меня, простите меня за все, Ретт.
— Моя дорогая, вы такое дитя. Уверены, можно зачеркнуть прошлое, стоит лишь прощения попросить?
— Эшли мне безразличен.
— Но вы отлично до сих пор имитировали влюбленность.
— Индия всему городу рассказала об этом.
— И вы не пристрелили ее за ложь?
— Я обычно не стреляю в тех, кто говорит правду.
— Жаль, что не мальчик, мистер Ретт. Вы уж извините.
— О, заткнись, Мэмми, кому они нужны, эти мальчики, от них одни хлопоты — разве я не доказательство?
У Ретта и Скарлетт родилась дочь.
— Бросить нас одних, беспомощных...
— Вы беспомощная? Сохрани Бог янки, которые на вас нарвутся.
— Вы уходите именно тогда, когда вы мне очень нужны! В чем, в чем дело?
— Может в том, что в каждом южанине сидит эта чертова сентиментальность. А может быть... может быть, мне просто стыдно. Кто знает?
Ретт Батлер уходит на войну.
Ретт Батлер возвращает, пожертвованное Мелани обручальное кольцо.