— Ты в счастье-то купаешься?
— Купаюсь... я на Оке живу и в ней-то редкий год купаюсь.
— Не того ты в жизни боишься, Анна Григорьевна.
— А чего ж мне бояться? Не в лесу живём и не в Америке.
— А что ж, в Америке страшно, что ли?
— Страшно. О том в газетах писали.
— Как звать-то тебя?
— Как прежде, Нюрой.
— Анна, значит.
— Анна Григорьевна, если полностью. Один в деревне так меня и называет: Анна Григорьевна.
— Почему же один?
— По бедности, а может по-родственному. Может ещё почему.
— Я знаю, почему.
— Откуда тебе знать, ты и не жил-то у нас.
— Да нравишься ты ему.
— Ой! Да старик он! Да без руки!
— Ну и что?! Он красоту твою чтит!
