— Подавай в трибунал, командир. Вот рапорт о списании.
— Куда?
— В пехоту! К чёртовой матери! В штрафбат!
— «К чёртовой матери». А кто ж сбивать бубновых будет? Я с желторотиками, да?!

— Товарищ командир, что с вами? Вы целы?
— Краску давай…
— Какую краску?
— Звёздочки малевать!
— А, это я сейчас, мигом достану!
— «Достану»! Вечно у тебя… Свою надо иметь!
— Сколько рисовать, две?
— «Две»… Тут одного пока завалишь, запаришься.

— Он приказал мне уводить всех. А я ведь ведомый! Я не должен был оставлять его одного!..
— Не казни себя. Приказы надо выполнять…

— Ты Поныри помнишь? Болтуны… Привыкли говорить: «Немец трус, немец боится лобовой, обязательно отвернёт!» А мой не отвернул… Да так, что плоскости поотлетали: крылышко влево, крылышко вправо. Очухался на земле — «Як» догорает, а у меня перед глазами… черешня цветёт.
<...>
— От войны не уйдёшь!
— От себя не уйдёшь — вот что страшно.

— Лёшка, «мессер» на хвосте! Лёша! [атакует] Держись, Лёша! [сбивает «мессершмитт»] Горишь, бубновый!... Иди, Лёшка, я их свяжу! Лёшка, уходи!
— Не-ет, теперь мы дуэтом споём, Серёга!
— У тебя же оружие, Лёшка!
— В порядке оружие, это я тебя купил!