— Он мне сказал, что убил того человека, который забрал у нас Зою. Это так, Мойша?
— Это так. Он убил.
— Он так сказал, а больше... больше он ничего не сказал,... наверное подумал, что я буду рад? Как можно быть радым, когда убили человека?
— Это был не человек.
— Когда Бог с чего-то сотворил его человеком — так это человек.
— Лёва! Лёва, где вы тут живете? Лёва!!! Вы идиёт, Майский! Со мной нельзя так обходиться! Лёва, я открыла вам сердце, душу и кошелек! А он взял мои двадцать пять рублей и теперь завел моду прятаться от меня. Лёва! Ну ничего, я вам еще устрою вырванные годы!
— Шо? Какие такие «вырванные годы»? Шо?! Да шо это такое, эти «вырванные годы»? Она покажет мне «вырванные годы»! Я приличный человек, как она может так говорить? Соломон Яковлевич, ну-ка скажите за меня.
— Вы хороший мальчик, Лёва.
— Вот. А если кто-то думает, что мине нужно их двадцать пять рублей, так пусть подавятся!