— Оля, Оль… ты меня узнаёшь?
— Рыков…Торт успели довести?
— Успели, Оль, успели.
— Ольга, вы помните, что с вами случилось? Фамилию свою назвать можете? [врач]
— Арефьева я. И вообще, почему не работаем?
— Как ты нас всех напугала!
— С возвращением, дорогая!
— Если что, Ольга Кирилловна, я тут не причём! Видит Бог!
— Бог видит, как мы счастливы, что ты снова с нами, Оля!

— Я понимаю, вами движет желание помочь, вы думаете о больных… но всё же, я бы хотела, чтобы вы думали и о себе тоже и друг о друге. Если вас что-нибудь настораживает, позвоните диспетчеру. Мы сделаем так, что вас встретят.
— Ага! Встретят нас! А потом догонят, и ещё раз встретят!
— Вы всё шутки шутите! А некоторые на вызовах геройствуют! [посмотрела на Ушакова]
— А что нам ещё остаётся, Ольга Кирилловна? Не раздавать же всяким подозрительным личностям морфин в подворотнях, в темноте?! — Так сказать: «Нате пожалуйста, возьмите наркотики, только не бейте меня, я — врач! Возьмите попробуйте, вот эти, эти…»
— Эх, Ушаков! Умер в тебе клоун!

— Ты как? Сегодня с нами? [Рае]
— Нет. Рая с нами!
— С кем это с нами?
— Со мной и с нашим… защитником! Который никогда на вызовах не выходит из машины.
— Защищают, Тамара Васильевна, беззащитных, слабых существ!
— Ну вот и бери его себе! Слабое, беззащитное существо.
— Вы что, меня обидеть хотите?
— Ну что ты!
— Таак… я беззащитное существо?! Да я бы девочки! Если бы был с вами в одной бригаде и на нас бы напал наркоман! Три наркомана! Я бы знаете, что сделал?! Очень просто! Я бы сказал: «Можно вас, на секундочку?» Раз бы в ноздри ему! Башку вот так, хрясь! Руку поймал! И открытый перелом!
— Да, ты гроза всех наркоманов!
— Я не гроза. Я гром и молния!

— Том, может нам тоже рассекретиться?
— Ольга Кирилловна как узнаёт… Ты помнишь, как она нас чуть в машине не застукала? Она ох как не любит романы на работе…
— Да? А я, Тома, ох как не люблю врать и изворачиваться!
— Коль, слушай, тут и так всё напряжённо! Кулыгин с Раей, Ломагин с Поляковой шашни крутит…
— Какие у Поляковой с Ломагиным шашни?! Ты что! Полякова — его дочь!
— Что?!
— О-о-о, мать! Да ты как с Луны свалилась! Вся подстанция уже знает! А Кулыгин с Раей уже день свадьбы объявили! Тоже не знаешь?
— Обалдеть…

Тимофеева: — Прошу внимания! Чтобы предварить все ваши разговоры, я хочу вам сообщить, что мы с Камышовым теперь вместе!
Ушаков: — О-о-о!
Тартакова: — Ура!
Рыков: — Тома, как ты могла за спиной коллектива?
Тимофеева: — Захотела! А теперь я ему готовлю завтраки и скальп уже снят и сушится на столбе возле вигвама!
Тартакова: — Ну так поздравляем! А я давно догадывалась!
Николай: — Так, всё!
Тимофеева: — Коль, садись и доедай свою рыбку! Ну, ешь!
Тартакова: — Ешь!
Рыков: — Ешь! Коля, ешь! Давай! Ешь! Ешь!
[заходит Арефьева]
Арефьева: — Так. По-какому вопросу собрание? Почему не работаем?
Ушаков: — Так, у нас вроде как новая свадебка намечается!
Ломагин: — Тома с Колей женится собираются!
Арефьева: — С каким ещё Колей?
все хором: — С Камышовым!
Тимофеева: — Да, Ольга Кирилловна, скрывать любовь глупо!
Рыков: — А я вот, Ольга Кирилловна, совершенно согласен с предыдущим оратором! И считаю, что любовь скрывать — глупо!
Арефьева: — Скоро нашу подстанцию в ЗАГС переименовать придётся!

— Перевязку на совет в отношении вашего сына?
— И в чём же ваш совет?
— Ну… мой совет старый, вон как наша колымага! Может быть, он покажется вам глупым, конечно, или вы подумаете, что я над вами издеваюсь… Но это не так!
— Заинтриговали.
— Не делайте ничего! Оставьте парня в покое, пусть делает, что хочет.
— За такой совет я даже бинт из аптечки доставать не буду.
— Да мужчинам не нужны советы! Им нужна — поддержка! Молчаливая поддержка! Нужен будет совет, он вас сам спросит. Когда почувствует ту самую поддержку.
— Молчаливую?
— Точно. Да всё у вас получится! Я в вас верю!
— Николай, вы оборотень?
— Ха-ха, почему?
— Утром хуже вас человека не найти, убила бы и не пожалела! Но наступает вечер и вы перед дамами дверь в скорую открываете?
— Помутнение рассудка, от боли.
— Я так и подумала.

— Ой, Ольга Кирилловна, а вы чего такая нарядная? И с букетом! У вас, свадьба что-ли? Вся в белом!
— Белый цвет — медицинского работника.
— Да? А, мы в голубом ходим! И букеты с собой не носим!
— У начальства может быть личная жизнь? Или есть возражения?
— Ну, а что вы так нервничаете? Я просто спросила, не свадьба ли у вас? Потому, что очень похоже.
— Нет, не свадьба.
— Я поняла. Кто же в январе женится? И букеты из хризантем берет?!
— Не, я.
— Да-да! Не вы! И у вас не свадьба.
— А, у вас не отдых! Чего прохлаждаемся?
— А, мы как раз на вызов идём!
— Вот, именно идём! А надо бежать!

— Да что же такое творится!
— Не поняла?!
— Только успеешь к одному человеку привыкнуть, тебе сразу нового подсовывают!
— Так ты же сама говорила, он женоненавистник!
— Люди меняются, между прочим!
— Разве?
— Да вон, ваш Пал Дмитрич, тоже был не божий одуванчик! Ничего! Обточила любовь все его острые углы!
— Камышова, обтачивать некому. Насколько мне известно.
— Теперь есть кому.
[Арефьева поднимает глаза на Тимофееву]
— И этот шашни завел!

— Карты заполнены курицей лапой! А если проверка? Мне что, приглашать криптографа для расшифровки?
[заходит Ушаков]
— Вам выговор, Виктор! За опоздание.
— Подождите, Сан Саныч, за что? Я за дверью стоял, я просто мешать не хотел!
— Правда?
— Абсолютно!
— И что же я только что говорил?
— Так оно понятно, что! Оно ж, понятно!
[Рая кривляется]
— Поругались небось?
— Да.
[Рая показывает знаками, Вите, что обсуждали почерк]
— Писать запрещали!
[Рая говорит по буквам: «Почерк плохой»]
— Почерк неразборчивый? Почерк неразборчивый! Ха-ха! Это вы зря конечно, Сан Саныч! Мы тут всё разбираем! Нам вот всё понятно!
— Тогда будьте добры, прочтите, что здесь написано. [дает мед.карту] Карта Тамары Васильевны.
— Узнаю! Значит, смотрите! Больная, Воронина Галина Ивановна. Пол женский, 45 лет. Значит, учащенное сердцебиение, артериальная гипертензия 3 — й степени. Давление 200 на 100. Перенесла операцию по удалению щитовидной железы. Надо ещё что-то?
— Как вы разобрали эти каракули?
— Женщину, Сан Саныч, каждый обидеть может!
— Вы не на паперти, Тамара Васильевна! Вы у меня жалости не вызовете. Проходите [Ушакову]
— Спасибо Вить, выручил. Хорошо на ходу сочиняешь.