Как тебе удаётся быть такой храброй, когда дело касается других, и такой трусихой в отношении себя самой?
... Я любил тебя такой, какая ты есть, и никогда не захочу, чтобы ты изменилась.
Я любил тебя, далеко не все понимая, убежденный, что время все расставит по своим местам.
Может быть, в самом апофеозе этой любви я иногда забывал спрашивать тебя, любишь ли ты меня так беззаветно, что согласна принять все, что нас разделяет.
А может, ты сама не давала мне времени задать тебе этот вопрос, как не успевала задать его себе самой.
Но оно все же настало, это время, настало несмотря ни на что...
— Пожалуйста, поставьте вазу, ей больше двухсот лет,
— Такие деньжищи, а на новую раскошелиться не можешь.
Отвратительное чувство, когда кажется, что вот-вот поймаешь мысль за хвост, а она, похохатывая, удирает...
— Настоящая мудрость приходит, когда все узнаешь на своей шкуре.
— А если на чужой?
— Тогда это учёность.
Большинство людей не обращает внимания на то, что находится у них прямо перед глазами. Они думают, что видят все, но часто видят лишь то, что хотят.
Этот мир не жесток и не добр. Он просто есть. Мы же обладаем способностью видеть и то и другое, но выбор за нами.
Бьются два могучих союза славян, которые поклоняются одним богам, говорят на одном языке. Что ж, это уже веская причина, чтобы ненавидеть друг друга.
Мы все завернуты в шелковые одеяния заблуждений, и нам инстинктивно кажется, что эти заблуждения необходимы для жизни.