— Ты долго будешь Ксению за нос водить?
— Ты о чем?
— Ну как о чем, Вить. Это же дураку понятно, что ты влюбился в нее до чертиков, а играешь из себя лучшего друга. Надо же как-то это... брать быка за рога уже.
— Юр, какого быка?! Она встречается с твоим сыном.
— И что? Ну и что? Ну и что, что она встречается с моим сыном. Это мой сын, а ты мне вообще как брат. Так или иначе в семье будет доктор...
Сынок, ты как лосось на нересте, бросаешься на каждую самку.
— Самое главное, чтоб на чужом корабле без моей команды никто даже чихнуть не посмел.
— А разве на нашем можно?
— Молодец, хромой. Прогиб засчитывается. Петр, что ж ты молчишь-то у меня, миленький? Где ж твои шутки имбицильные? Ты не заболел у меня?
— А я вам не шут гороховый!
— Ты что потерял?
— Ничего. Слушай, Вить, у тебя случайно презервативов нету?
— У меня?
— Да.
— Ты что, сдурел? Попроси лучше у своего сына.
— Это ты сдурел! Может мне лучше пойти спросить у твоей дочери!
— Чего?
— Ничего. Ты что думаешь, она ими не пользуется?
— Ты вперся в мою каюту в три часа ночи, чтобы обсуждать личную жизнь моей дочери?
— Мне очень надо...
— Ладно, сын, ты на меня не обижайся, ну... занесло меня в неогороженную тундру.
— Проехали.
— Ты знаешь, мне кажется, что если ты действительно любил бы докторшу, ты к ней переехал, а не раздумывал бы триста лет.
— А ты у нас теперь эксперт в любовных делах?! Ну она ж тебе не нравится, пап.
— Да плевать на меня тысячу раз. Ты нашел свое счастье, так держи его. Ты не повторяй моих ошибок-то. Мне 25 лет понадобилось, чтобы понять, что, кроме Надьки, мне никто не нужен.