Жоан Маду – цитаты персонажа

— ... Смотри, там наверху закоченели голые звезды. До чего быстро замерзаешь, когда остаешься одна! Даже в жаркую погоду. А вдвоем — никогда.
— Можно и вдвоем замерзнуть.
— Нам с тобой это не угрожает.
— Разумеется...

Жалко тратить время на сон. Ведь когда ты спишь, жизнь уходит.

Мне нужно, чтобы мною восторгались! Хочу, чтобы из-за меня теряли голову! Чтобы без меня не могли жить! А ты можешь!

Я принадлежу тебе. Почему я прихожу сюда? Почему стою у твоей двери? Почему жду тебя? Ты меня прогоняешь, а я прихожу снова. Я знаю, ты не веришь мне и думаешь, что у меня есть какие-то другие причины. Какие же могут быть еще причины? Если бы другой был для меня всем, я бы не приходила к тебе. Забыла бы тебя. Ты сказал, что у тебя я ищу лишь уверенности и покоя. Неправда.

Один из двоих всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.

Ревнуют даже к воздуху, которым дышит другой.

Для одной и той же вещи можно подыскать и хорошие и плохие слова. От этого ничего не меняется.

У нас только одна жизнь, она коротка, она быстротечна...

— Равик, — сказала она тихим, сдавленным голосом. — Думай обо мне что хочешь, мне все это безразлично. Я часто лгала. И буду лгать! Ведь вы только этого и хотите. — Жоан сбросила фотографию со стола. Она упала изображением кверху, и Равик увидел, что это не тот мужчина, с которым Жоан была когда-то в «Клош д'Ор». — Все вы этого хотите, — продолжала она с презрением. — Не лги, не лги! Говори только правду! А скажи вам правду — и вы не в силах вынести её. Никто её не выносит! Но тебя я обманывала не часто. Тебя — нет. Тебя я вообще не хотела обманывать.

Я доверяю телу. Оно лучше знает, чего хочет, лучше головы, в которую бог знает что взбредет.

Мне не лучше и не хуже. Мне — никак.

... Слова, сказанные в темноте, — разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.
— Откуда ты все это знаешь?
— Оттого что люблю тебя.
Как она обращается с этим словом, подумал Равик. Совсем не думая, как с пустым сосудом. Наполняет его чем придется и затем называет любовью. Чем только не наполняли этот сосуд! Страхом одиночества, предвкушением другого «я», чрезмерным чувством собственного достоинства. Зыбкое отражение действительности в зеркале фантазии!
Но кому удалось постичь самую суть? Разве то, что я сказал о старости вдвоем, не величайшая глупость? И разве при всей своей бездумности она не ближе к истине, чем я? Зачем я сижу здесь зимней ночью, в антракте между двумя войнами, и сыплю прописными истинами, точно школьный наставник? Зачем сопротивляюсь, вместо того чтобы очертя голову ринуться в омут, — пусть ни во что и не веря?...

– Ты и не будешь стариться. Жизнь не оставит на твоем лице никаких следов, она лишь слегка коснется его, и оно станет еще красивее. Человек становится старым лишь тогда, когда уже ничего не чувствует.
– Нет, когда уже не любит.

... давай поедем помедленнее. Мимо всех этих кафе, где сидят люди, у которых только одна забота – быть счастливыми и не искать никаких доводов в свое оправдание.

Ночью время стоит. Идут только часы.

— Я была невероятно несчастна.
— И долго?
— С неделю.
— Не так уж долго.
— Это целая вечность, если ты по-настоящему несчастен. Я была настолько несчастна — вся, полностью, что через неделю мое горе иссякло. Несчастны были мои волосы, мое тело, моя кровать, даже мои платья. Я была до того полна горя, что весь мир перестал для меня существовать. А когда ничего больше не существует, несчастье перестает быть несчастьем. Ведь нет ничего, с чем можно его сравнить. И остается одна опустошенность. А потом все проходит и постепенно оживаешь.