— Мне за линию фронта надо.
— Нет ни линии, ни фронта.
Фильм четвёртый. «Последний рубеж».
— Мне за линию фронта надо.
— Нет ни линии, ни фронта.
Фильм четвёртый. «Последний рубеж».
Многие теперь постараются не столько протянуть тебе руку, сколько подставить ногу.
Фильм третий. «Обжалованию не подлежит».
У тебя слишком длинный язык, он может повредить шее.
Фильм второй. «Приказано — выжить…».
Я рекомендую вам не обременять память прошлыми воспоминаниями.
Фильм второй. «Приказано — выжить...».
— Вы любите признаваться в своих ошибках?
— У меня опыта не было...
— А это только дураки учатся на своём опыте, я же предпочитаю учиться на опыте других. Бисмарк.
— Да, я читал. Книги, фройляйн, хорошие советчики, но тысяча советов не заменит тысячи пфеннигов.
Фильм первый. «Без права быть собой».
Живи, Йоган, пока свои же не прихлопнут за излишнее служебное рвение.
Фильм четвёртый. «Последний рубеж».
Аксель Штейнглиц: — Детский лепет, примитив. Никто не поверил.
фон Дитрих: — Дезинформация должна быть примитивной, как рисунок дикаря! Поверили!
Фильм первый. «Без права быть собой».
Фильм второй. «Приказано — выжить...».
Фильм четвёртый. «Последний рубеж».
Позабавьте Вашего мужа этим детективом в полете. И Боже упаси Вам попадаться мне еще хоть бы раз на глаза!
Фильм четвёртый. «Последний рубеж».
Фильм второй. «Приказано — выжить...».
... Это немецкий народ стал первой жертвой фашизма, и я, кстати, тоже.
Фильм второй. «Приказано — выжить…».
Вряд ли ему показан массаж. Здесь нужен психиатр, он пьет.
Фильм третий. «Обжалованию не подлежит».
— Скажите, Вы действительно готовы были отдать жизнь за Зонненберга?
— Я предпочел расстрел за преданность ему, чем за то, что не сохранил преданности.
— Вы неплохо предугадали свое будущее.
— Я никогда не предугадываю. Я только делаю то, что мне приказывают.
— Вы, вероятно, хотели чего-то большего?
— Я хотел бы, чтобы мне приказывало как можно меньше людей, а я имел право приказывать многим.
Фильм третий. «Обжалованию не подлежит».
Фильм первый. «Без права быть собой».