Жизнь проходит — разве в этом дело?
Разве в неоглядности своей,
Молодость когда-нибудь хотела,
Чтобы детство возвратили ей?

Так и нам печалиться не надо:
Только бы — разумна и добра -
Длилась, как последняя награда,
Деятельной старости пора.

Мне в путь пора. Уже дымится утро,
Бледнеют неба смутные края.
Да, кто-то прав, что все на свете мудро,
Но даже мудрость каждому — своя.

Внезапный друг! Я помню до сих пор
Тревожный спирт, настоянный на травке,
Весь европейский этот разговор
О рангах Достоевского и Кафки.

Я вспоминаю наш недолгий пир
И придвигаю лампу к изголовью,
Чтобы опять открыть «Войну и мир»
И перейти к душевному здоровью.

Всю жизнь мы воевали за мечту,
И бой не кончен. Я сочту
Убожеством не верить в призрак милый.

За сизой дымкою вдали
Горит закат,
Гляжу на горные хребты,
На водопад.

Летит он с облачных высот
Сквозь горный лес -
И кажется: то Млечный путь
Упал с небес.

Мне на днях предъявили угрюмый упрек -
И, казалось бы, выхода нету:
Будто все, что я в сердце скопил и сберег,
Только вам выдаю по секрету.

Если правильно люди о том говорят,
Значит, надо условиться вместе,
Что Поэзия — это секретный доклад
На всемирном читательском съезде.

Я лгать не буду, что сожжен жестоко
Июльским ветром, как трава степей
Под небом беспощадного Востока.
И я не стал наивней и глупей.

Нет, милая. Не мучась, не ревнуя
И уходя от лишней суеты,
Я небеса за нашу страсть земную
Благодарю. Благодари и ты.

Поэзия! Будь на ногу легка,
Чтоб в гости ездили поэт к поэту,
Чтоб разум не сидел у камелька,
А бодро путешествовал по свету.

Быть может, в этом-то и корень зла,
Что — как признала братская беседа -
Недалеко от глупости ушла
Безрадостная мудрость домоседа.

Уж если говорить о переводах,
Которым отдал я немало лет,
То этот труд — как всякий труд — не отдых,
Но я о нем не сожалею, нет!

Он был моей свободою и волей,
Моею добровольною тюрьмой,
Моим блаженством и моею болью -
Сердечной болью, а не головной.

Верю я, что оценят потомки
Строки ночью написанных книг, -
Нет, чужая душа не потемки,
Если светится мысли ночник.

И, подвластные вечному чувству,
Донесутся из мрака времен -
Трепет совести, тщетность искусства
И подавленной гордости стон.

Свет — образец для искреннего слова:
Каких бы крепостей ни возвести -
Свет обойдет препятствия, чтоб снова
Стремиться по кратчайшему пути.

Мы выбрали опасную дорогу,
Где не помогут добрые друзья, -
Она полна преград. Но слава богу,
Что мысль — как свет — остановить нельзя.

Трудись не покладая рук
Над тем, что нужно людям, -
Об остальном, любезный друг,
Тревожиться не будем

Как много наших сверстников суровых,
Людей непьющих, сытых и здоровых,
Всегда и всюду поучавших нас,
Ушли во тьму — их огонек погас...

Уже я прожил больше полстолетья,
Но открывая новую тетрадь,
Я повторяю: надо жить на свете,
Чтобы учиться, а не поучать.