Жизнь — это та ещё сука — без намёка на улыбку ответила мне Шелестова — Она всему научит, даже если ты этого не хочешь. А если не научился у неё ничему — значит ты не жил вовсе.

Даже если ты думаешь, что ты всё контролируешь, и тебе подвластно всё, что только можно — это не так. У судьбы всегда есть та соломинка, которая переломит твою спину.

Просто жизнь — она как веревка, понимаешь? Так, бывает, свивается — то ли в кнут превратится, то ли в лестницу в небо, то ли вовсе в петлю.

Плюнь,  — посоветовал он.  — Это женщины. Думай, не думай, планируй, не планируй — всё одно не предугадаешь, что им в голову взбредёт. Это мы думаем головой, а они — желаниями и чувствами. Потому и магия им легче даётся, я так полагаю.

...если боишься, никак этого не показывай, пусть твой противник знает, что, даже убив тебя, он не одержал победу. Хотя что тогда, что сейчас к этой мудрости мое отношение было двояким — какая мне разница, что про меня подумает тот, кто забрал мою жизнь? Если я помру, то мне будет глубоко безразлично, кто что про меня думать станет.

Я иногда завидую мёртвым — они могут позволить себе вести абсолютно спокойный образ жизни. Лежи себе и ни о чём не думай. Не то, что мы, живые — всё куда-то бежим, спешим, о чём-то волнуемся. Суета, болезни, любовь, войны и всё остальные напасти, какие только есть на свете. А им — всё нипочём.

Одну истину я точно знал. Спорить с женщиной — это как посещать стоматолога: или очень больно, или очень дорого.

Не говорите глупостей, поскольку неразумные слова — это именно то, что потом очень дорого обходится, — похлопал меня по плечу брат Юр.

Как говорит мой старик-отец: «Не хочешь врать или правду говорить — молчи, оно тебе дешевле выйдет».

...страх  — это такая липкая вещь...

Я не хочу знать все. Есть вещи, которые лучше не знать, и это не позиция страуса, засунувшего голову в песок. Просто на свете встречаются пределы, за которые лучше не заглядывать, поскольку за ними живет безумие.

Грузины говорят: «Только среди своих сердце отдыхает».

Как говаривал мой сержант: «Если солдат больше трёх минут ничего не делает, он начинает думать. А это ни мне, ни армии, ни ему самому не надо».

Вы замечали, что дети очень искренни в своих эмоциях? Если горе  — то безграничное, если радость  — то безмерная, если смех  — то безудержный. Ну а если страх — то бескрайний.