Каждый должен сам для себя решить, готов он к рискам или нет.
Могу сказать лишь про себя. Я счастлив, что могу говорить правду, быть самим с собой и не пресмыкаться перед жалкими, вороватыми властями.
Свобода стоит дорого.

Я бы хотел, чтобы Россия стала свободной в новом году. Без жуликов, воров, всяких подлецов, негодяев. Я понимаю, что только в Новый Год чудеса случаются, но, тем не менее, мечтать никому не вредно, мне тоже.

Когда власть сосредоточена в руках одного человека, это всегда заканчивается катастрофой.

В России стало жить лучше, но противнее!

Экономический рост в стране неизбежен, как восход солнца.

Цензура — это когда чиновник знает — что бы он ни сделал, его не разоблачат.

— Он [Путин] не принёс ли России стабильности?
— Вы знаете, самая стабильная ситуация на кладбище. Если вы считаете, что кладбище — это то, что нужно России, то я с этим не согласен.

Я люблю Россию и желаю ей добра. Мне кажется, что критиковать Путина это очень патриотичное дело, потому что эти люди ведут Россию к краху. Думаю, что все, кто их поддерживает, фактически поддерживают режим, который разрушает государство, и поэтому являются русофобами. А те, кто этот режим критикует, борется с ним, — патриоты.

Реформы начинаются там, где кончаются деньги.

Я считаю позорищем, что страна, которая победила фашизм, вынуждена бороться теперь с радикальным национализмом и нацизмом.

О политике с мамочкой тоже поговорить очень любим. Она категорически против того, что происходит на Украине, считает, что это катастрофа и полный кошмар. Но больше Украины ее волнует Путин. Всякий раз, как я ей звоню, она причитает: «Когда ты прекратишь ругать Путина? Он тебя убьет!» И это на полном серьезе.

В моем детстве глубоком Ельцин хотел видеть меня преемником, а потом передумал и сделал Путина. Это была его главная ошибка.

Провалилась попытка превратить Ельцина в Клинтона, а Зюганова — в Монику Левински.