Наверное, самое болезненное потрясение испытываешь, когда вдруг понимаешь, насколько был слеп.

... Моя пагубная привычка — убеждать себя в том, что интересные, необычные люди — непременно люди добрые и хорошие.

... Я считаю, что глубокое знакомство с одной книгой лучше, чем поверхностное с сотней.

Накрахмаленные рубашки и свежевычищенные костюмы очень-очень неплохо прикрывают кучу грехов.

На свете нет ничего более одинокого и бестолкового, чем бессонница.

Люди не обращают внимания на девяносто процентов того, что видят.

Можно глядеть на картину неделю и потом ни разу о ней не вспомнить. Можно глядеть на картину всего секунду и помнить о ней всю жизнь.

Увлекательное это всё же занятие — раскладывать содержимое памяти в хронологическом порядке.

Мы не можем выбирать, чего нам хочется, а чего нет, вот она — неприглядная, тоскливая правда. Иногда мы хотим того, чего хотим, зная даже, что это-то нас и прикончит.

Есть вещи, которые настолько ужасны, что осознать их сразу просто невозможно. Есть и такие — обнаженные, мельтешащие, непреходящие в своем кошмаре, — осознать которые на самом деле невозможно.

Не всегда дается шанс, чтоб все исправить. Иногда только и остается — стараться, чтоб не поймали.

Когда речь идет о великом шедевре, тебя всякий раз потряхивает, как током от оголённого провода. И неважно, сколько раз ты хватаешься за этот провод, неважно, сколько там еще человек хватались за него до тебя. Провод-то один и тот же. Свисает из высших сфер. И разряд в нём один и тот же.

Я так хотел получить от тебя весточку, но рад, что ничего не получил, потому что, надеюсь, это означает, что тебе там хорошо и есть чем заняться.

Некоторые родители находятся в блаженном неведении, даже если дети курят траву прямо у них под носом…

В дни печали знакомые вещи, которые остались неизменными, могут стать утешительным ориентиром.