Но ведь в жизни так сплошь и рядом: самые принципиальные решения типа «кем быть?» принимает восемнадцатилетний остолоп, который ни хрена в жизни не смыслит!

Веселье стало ширмой, прикрывающей готовность забиться в истерике.

Пока ты молод, тебе всегда кажется, что жизнь еще не началась, что «жизнь» запланирована на следующую неделю, следующий месяц, следующий год, после каникул — когда-нибудь. Но вдруг ты понимаешь, что уже не молод, а запланированная жизнь так и не наступила.

Интересно бы выяснить, готовы ли те, кто обвиняет тебя в скрытности, сами выворачивать себя наизнанку.

...может быть, секс — просто предлог, чтобы глубже заглянуть в чужие глаза?

Должно быть, надо относиться к жизни с большим юмором. Но это трудно.

О жизни нужно рассказывать, и рассказывать искренне: тогда пережитое уходит, и можно жить дальше.

Вот ты любишь кого-нибудь сильно-сильно, а потом — раз! — и больше не любишь. И тебе уже по хрену эти люди.

Искренних порывов нечего стыдиться.

Указание на чужие пороки ещё не делает тебя праведником.

Будущее не определено. Злой рок — оправдание неудачников.

Жить одному, может, и не очень-то весело, зато нет никого, кто бы вас постоянно раздражал.

Синдром паршивой работы: несоответствие занимаемой должности уровню собственных амбиций.

В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо.

Всё проходит — и очень хорошее, и очень плохое.