Париж — романтическая столица мира, но в изнанке великого города ничего романтического.

... даже если мы не можем быть все время счастливы, мы все равно можем прожить жизнь полную и богатую во всех отношениях.

Не возбуждайте надежд, которым не суждено сбыться, — это жестоко.

Люди, которых мучили, не желают говорить о своих мучениях. Они прячут прошлое в свинцовый ящик и оставляют его в подвале памяти.

Первое правило выживания: никогда, никогда не говори никому, что ты на самом деле думаешь.

В исторических трудах последнего времени, особенно в замечательной книге Рассела Шорто «The Island at Center of the World», посвященной Новому Амстердаму, подчеркивается неизменность личной и гражданской свободы, которую завещали Нью-Йорку голландцы.

Том был очень доволен первым годом жизни в Лондоне. И все же затосковал по Америке. Не по Бостону и не по пуританской родне, а по другим вещам, которые он вряд ли мог описать. По ощущению простора, новых пределов, открытия мира. Это было томление по свободе – быть может, по дикой воле.

«Доверьтесь торговле, – говаривал ван Дейк. – Королевства рождаются и умирают, но торговля вечна».

– Скажите на милость, Босс, а какая разница между приватиром и пиратом? Босс и мистер Мастер переглянулись и рассмеялись. – Если грабят нас, – отвечает Босс, – то это пираты. Но если врагов, то приватиры.

дай людям то, что им хочется, – и обретешь свободу.

Политические события в Лондоне никогда не опаздывали отразиться на Бостоне и Нью-Йорке. Как любил говорить Дирк Мастер, «Лондон поставляет нам законы, войны и шлюх». Правда, под «шлюхами» он разумел королевских наместников.

Хотя суд над Зенгером не изменил закона, он показал всем будущим губернаторам, что жители Нью-Йорка и американских колоний вообще воспользуются, не мудрствуя лукаво, естественным правом говорить и писать все, что им вздумается. Этот суд не забыли. Он сделался вехой в истории Америки, и люди той эпохи правильно уловили, куда дует ветер.