Беда мне со словами. Скажу что-нибудь, а после сам удивляюсь, чего это я наговорил.

В жизни необходимы развлечения, людей приучили к телевидению.

Диди была столь невообразимо хороша, что по закону компенсации не могла не оказаться невообразимо глупой. И человек, рассуждавший так, не обманывался.

Естественно, мое великолепие полностью открывается только мне.

Чем подлее ты будешь поступать, тем скорее разрушишь мою нервную систему.

Какое мне дело до того, сколько людей мною восхищаются? Если люди меня увидят, тем лучше для них. Значит, им повезло.

Сколь жалка судьба человека, засидевшегося на этом грешном свете и дожившего до краха времен, освещаемых лишь солнцем доллара. Пусть встанут деньги мошенникам поперек горла...

Мартин получил оптимальную рефлекторную схему своего удачливого прототипа, человека, который наиболее полно подчинил себе свою среду.

Зрители привыкли ожидать от киностудии «Вершина» помоев, и их даже приучили любить эти помои.

Экран замерцал, зашелестел, и на нем замелькали отрывочные эпизоды — хор русалок, танцуя на хвостах, двигался по улицам рыбачьей деревушки. Мартину казалось, что мерзостнее этого на пленку не снималось ничего и никогда.

Вы даже не замечаете, насколько необыкновенно то, как вы претворяете пластический материал человеческого сознания, создавая Идеального Зрителя. Вы — экологический гений, Толливер Уотт. Истинный художник контролирует свою среду, а вы с неподражаемым искусством истинного мастера постепенно преображаете огромную массу живого, дышащего человечества в Идеального Зрителя.

Киномагнат был вынужден жить в среде профессиональных художников, и его томило смутное ощущение, что способность преумножать капиталы чем-то постыдна.