Ты добрая, конечно, а не злая,
И только не подумавши сперва,
Меня обидеть вовсе не желая,
Ты говоришь обидные слова.

Но остается горестная метка, -
Так на тропинке узенькой, в лесу,
Товарищем оттянутая ветка,
Бывает, вдруг ударит по лицу.

К чему копить ничтожные обиды,
Им не давать исчезнуть без следа,
Их помнить, не показывая виду
И даже улыбаясь иногда?

Они мелки, но путь их страшно долог,
И с ними лучший праздник нехорош.
Они — как злой блуждающий осколок:
Болит внутри, а где — не разберешь.

Упаси вас бог познать заботу -
Об ушедшей юности тужить,
Делать нелюбимую работу,
С нелюбимой женщиною жить.

То весь в жару, то бледный словно мел,
Вновь до утра писал он так толково.
Он с молодости этим заболел,
Хотя в дальнейшем умер от другого.

Он сочинял в лесу или в степи,
Или посередине тротуара.
Он так мечтал издать свои стихи -
Для гонора, а не для гонорара.

Танцевать щека к щеке,
Обняв друг друга,
Засыпать щека к щеке,
Как два супруга.

Трудно или налегке
Катить свой обод.
И смотреть щека к щеке
В зеркальный омут.

И вошли под неведомый кров
Для ночного свиданья.
Никаких дополнительных слов,
Только звуки дыханья.

И, во всем этом мире одни,
Лишь собою согреты,
Открывали друг в друге они
Вечной жизни секреты.

Я в них смотрю как в чистые озера,
Где крохотные камешки на дне,
Где водорослей тонкие узоры,
Где сам я отражаюсь в глубине.
Они играют бликами живыми,
Мне радость и уверенность даря.
И, отступая меркнут перед ними
Все в мире океаны и моря.