Насколько им хватит любви? Не угаснет ли она при первом дуновении ветра, не увянет ли, как только наступят холода, согреет ли их во время скитаний, из которых будет состоять вся их дальнейшая жизнь? Какой бы полыхающей ни была страсть, на ней вряд ли можно поджарить тосты. Особенно если хлеба нет.

— Куда мы катимся?
— Вот именно! С одной стороны — небывалый технический прогресс, с другой — небывалое духовное убожество.

— ... Писание учит нас, что лишь милосердие усмиряет зло.
— Даже если милосердие сцепится со злом и выйдет из схватки победителем, оно так перемажется кровью и грязью, что само себя не узнает. Таким страшным будет казаться, что от него будут шарахаться люди. И тогда оно тоже озлобится.

Сказки иногда бывают страшными… Всё равно страшная сказка лучше, чем скучная реальность.

Она чувствовала себя Золушкой, которой фея вместо роскошных даров преподнесла ещё одно ведро золы.

…В реальном мире, Агнес, всё не так радужно, как тебе представляется. Есть люди, с которыми нельзя договориться. Есть проступки, которым нет прощения. Есть, наконец, долг и обязательства, от которых не отшутишься. А улыбка и пара ласковых слов, в конечном счёте, ничего не решают. Иногда нужно бить самому, иногда смиренно принимать наказание.

Избавиться от воспоминаний — всё равно, что обокрасть себя. Порою воспоминания — это всё, что у нас есть, и на вкус они слаще любого плода.

…Она была молода, горда и хотела если счастья — то абсолютного. А если нет, то — в омут головой...

За прощение вообще нельзя благодарить. Оно дается свободно, как дружба… как любовь.

Иногда ей хотелось уединения, но не тогда, когда её к уединению принуждали.