Смерти нет — есть несчитаные миры и вечная Жизнь, рождающая сама себя без конца. Почему же так горько, когда наступает пора прощаться и провожать?

…а где-то глубоко внутри себя я давно уже знала: он не придёт. Тот, кто смог бы взять у меня всё и отдать сторицей. Он не придёт никогда, его нет на этой земле. Пора уже мне научиться жить без него.

Любое явление порождается соответствующими условиями жизни. Потому и мораль у каждой эпохи своя.

Удивительное дело, подумалось Волкодаву, до чего дорожат собственной жизнью люди, привыкшие с безнаказанной лёгкостью отнимать её у других…

Что хорошо в сказках, в обычной живой жизни никуда не годится.

...жизнь отчаянно скупа только на счастливые избавления; что-что, а жестокие каверзы у нее не залеживаются. Но это — жизнь, великое испытание, и, стало быть, надо его выдержать до конца. Не сдаваясь посередине дороги и всемерно дразня Незваную Гостью, вынужденную дожидаться мгновения власти.

Какова жизнь, таков и обычай.

Если бы всё происходило согласно задуманному, совершаясь ровно так, как мы себе предначертали, и в тот срок, который мы загодя установили, — жить на белом свете было бы, может, и менее интересно. Но зато — существенно проще.

Сама жизнь, что солнце лесное: шагнёшь раз — и дохнёт сырым холодом непроглядная зелёная темь; шагнёшь ещё — и брызнет в глаза весёлый солнечный луч; шагнёшь третий раз — и тот же луч разлетится радугой, разбившись в капле росы...

Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и неведомая страшная жизнь. Для неё следовало умереть и родиться вновь подобно младенцу, зарёванным, одиноким и голым.

Для новой жизни надо снова родиться, а перед тем умереть. Родится мужняя женщина — девушка умирает. Родится кметь — отроком меньше.

Если перебрать хоть половину того, что способна подкинуть жизнь, удивляться разучишься напрочь.