Люди живут в своих мыслях, словно личинки. Только некоторые развиваются в бабочек и покидают кокон.

Ты – бабочка, которая вызывает землетрясение в чужой жизни. Но я? Помнишь ли ты, кто я?

Когда мы стоим, то стоим ли мы, или лишь пропускаем собственные шаги, которые отмеряют и сокращают наш путь?

Человеческая жизнь — странная гонка: цель не в конце пути, а где-то посередине, и ты бежишь, бежишь, может быть, давно уже мимо пробежал, да сам того не знаешь, не заметил, когда это произошло. Так никогда и не узнаешь. Поэтому бежишь дальше.

Считают дни смерти, сын мой, а не дни жизни. Когда их соберешь, дни своей смерти, и посчитаешь, сколько набралось, а потом посмотришь, что там еще осталось, то увидишь. Что этот остаток и есть твоя жизнь.

Смерть человека длится столько же лет, сколько и его жизнь, а может быть, и гораздо дольше...

— Cras, cras, semper cras…
— Что ты сказал?
— Завтра, завтра, всегда завтра, мой мальчик.
Вся жизнь человека сводится к этому «завтра»...

Чудо, которого человек за свой долгий век не дождется, – стать другим, а при этом остаться тем же, кем был и кем больше не являешься..вроде вывернутой перчатки.

Все вы, дорогие мои, попали в трагедию. Потому что в этой книге — трагедия. Но там, снаружи, в жизни, вам придется потяжелее. Там властвует комедия... А в комедии больно.

Больше всего люди ненавидят именно то, благодаря чему живут.

Тот, кто продел свою жизнь через сердце, как нитку через игольное ушко, поймет, почему я иду на всё, лишь бы вернуть себе Минотая. А тот, кто не продел свою жизнь через сердце, как через игольное ушко, не поймет.

... но нам для работы дается необыкновенный мрамор: часы, дни и годы; а сон и вино – это раствор.

Женщина в первой половине своей жизни рожает, а во второй убивает и хоронит себя или своих близких. Вопрос только в том, когда начинается эта вторая половина.

Ты работаешь, потому что не умеешь жить.