Надежда — это стремление души убедить себя в том, что желаемое сбудется... Страх же есть склонность души, убеждающая ее в том, что желание не сбудется.
Люди с сильным и великодушным характером не меняют своего настроения в зависимости от своего благополучия или своих несчастий...
Употребляйте правильно слова, и вы избавите мир от половины недоразумений.
Истинное величие души, дающее человеку право уважать себя, больше всего заключается в его сознании того, что нет ничего другого, что ему принадлежало бы по большому праву, чем распоряжение своими собственными желаниями.
... Трусость происходит только от отсутствия определенной надежды и желания...
Людям не приходилось бы так легко стыдиться, если бы они, высоко ценя свою личность, считали бы исключенной возможность, чьего бы то ни было презрения.
Хромой с фонарем быстрее достигнет цели, чем всадник, блуждающий в темноте.
Надменность — всегда порок, хотя бы уже потому, что у надменных людей нет никаких серьезных оснований уважать себя.
Обыкновенный смертный сочувствует тем, кто больше жалуется, потому что думает, что горе тех, кто жалуется, очень велико, в то время как главная причина сострадания великих людей — слабость тех, от кого они слышат жалобы.
Стыд... есть вид печали, основанной на любви к самому себе, происходящей от страха перед порицанием.
Целью научных занятий должно быть направление ума таким образом, чтобы оно выносило прочные и истинные суждения о всех встречающихся предметах.
Здравый смысл является лучшим распределителем вещей в мире, ибо мы все думаем, что имеем хорошую долю.
Если стороны в схватке совсем не равны, то лучше предпочесть достойное отступление либо оставить игру, нежели подвергать себя несомненной гибели.
Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких-либо истин, чем делать это без всякого метода.
Нет ни одного порока, который так бы вредил благополучию людей, как зависть, ибо те, кто им заражён, не только огорчаются сами, но и как только могут омрачают радость других.
... Великие люди считают, что нет большего зла, чем трусость тех, кто не может переносить беду с твердостью, и хотя они ненавидят пороки, но не ненавидят тех, кто подвержен этим порокам, а питают к ним только жалость.