В любви ничего не стыдно.

Странный этот вопрос: «На что ты живёшь?» Вам никогда его не задавали? Словно недостаточно просто жить, словно жизнь — дело не основное, а дополнительное, словно невозможно просто быть живым, а надо за это платить.

Ты слишком много думаешь, Чинги, от этого тупеют.

Не бойся и не думай, что жизнь потребует с тебя расплату за счастье. Жизнь – капризная штука, её не поймёшь, но бесспорно одно: ей всё едино. Где счастье, где несчастье, она не разбирает. Идёт себе, не глядя под ноги.

Ни совести, ни веры, ни принципов — вот рецепт неуязвимости. Каждую рану немедленно прижигать смехом.

И все же истинная трагедия Фауста заключается не в том, что он продал душу дьяволу. Настоящая трагедия в том, что нет никакого дьявола, чтобы купить вашу душу.

Циники — это, как правило, очень ранимые люди, готовые убить родного отца, лишь бы побороть свою уязвимость.

Бывают минуты и часы, которые равны целой счастливой жизни и после которых лучше бы сразу умереть.

Кон не дорожил своей жизнью, но ужасно боялся умереть.

Я хочу и дальше быть счастливой с тобой! Да я не о счастливой жизни! Я о счастье любви.

Только теперь, когда я уже ничего не могу разглядеть, я увидел себя настоящего.

...я стал осторожен, притворяюсь взрослым, но в глубине души по-прежнему подстерегаю золотого скарабея и жду, когда птица усядется мне на плечо и заговорит человеческим голосом.

Существуют такие моменты в истории, один из которых мы сейчас переживаем, когда всё то, что не дает человеку отчаяться, всё то, что помогает ему верить и жить дальше, нуждается в укрытии, в убежище. Этим убежищем иногда становится песня, стихотворение, музыка или книга.

Кто-то из знакомых сказал о нас: «Не могу понять, что она находит в нем, а он — в ней». Но это как раз и доказывает, что два человека действительно нашли друг друга.

Кон чуть не плакал, но слёзы были единственной сферой, где он неукоснительно соблюдал обет воздержания.