Впервые предложение сниматься без трусов для раскрепощения было высказано в шутку именно моей идеей. Правда, сначала это было отклонено потому как режиссер хотел снять фаллос Майкла, по сцене соблазнения, но тот категорически отказался. На сцене допроса Верховен попросил меня снять белье, потому что оно отражало свет и было заметно. Он заверил, что выставит освещение таким образом, что «ничего не будет видно». Кроме того, прямо на площадке я просматривала дубли на плейбэке. Но в начале 1990-х HD-мониторов не было, и действительно казалось, что в темном кадре «ничего не видно». А вот когда я впервые увидела сцену на большом экране на внутристудийном показе, сидя среди незнакомых агентов и адвокатов, то тут же отправилась к Верховену и дала ему пощечину. На съемках я не чувствовала, что режиссер меня эксплуатирует, а вот на показе — однозначно. Сейчас я благодарна Верховену, ведь это он отстоял мою кандидатуру на роль Кэтрин Траммел, хотя на эту роль хотели видеть звезд вроде Ким Бейсингер, Джулии Робертс, Мэг Райан и Мишель Пфайффер.
Когда она рассказывала — «ничего не будет видно». Шерон делала кавычки пальцами. В то время Шерон не была звездой и не могла запретить менять и вырезать не устраивующие её кадры. Ставшая культовой сцена в «Основном инстинке» допроса сделала Шерон самой извесной роковой женщиной, злодейкой красавицей.