«Всякий раз, когда из Кремля показывают награждения, я вспоминаю рассказы о еврейском вундеркинде Бусе Гольдштейне. Более 60 лет назад мальчик Буся стал самым юным лауреатом Международного конкурса скрипачей в Брюсселе. После триумфа Сталин пригласил его к себе на чай. Мальчик так тронул вождя виртуозной игрой на скрипке, что утром в «Правде» нарисовался указ о награждении вундеркинда орденом Трудового Красного Знамени. Больше всех радовалась мама Буси. Уже идя в Кремль, в Георгиевский зал, на церемонию награждения, она сто раз своему чаду повторила:
— Когда тебе будут вручать орден, ты, Бусенька, сыночек, обязательно позови дедушку Калинина к нам в гости.
Еще и еще раз, зализывая ему тоненькие курчавые волосики перед огромными царскими зеркалами, она неустанно напоминала:
— Бусенька, это я, твоя мамочка, сделала из тебя лаВреВата… Не забудь пригласить Михал Ваныча к нам домой…
И вот, час настал. Под сводами старинного зала прозвучала фамилия Гольдштейн. Юный Буся, в пионерском галстуке, отдавая честь Всесоюзному старосте, стал произносить заготовленную речь:
— Дорогой и любимый Михал Иваныч, мы с мамой вас и вождя всех народов боготворим. И хотели бы сегодня вечером пригласить вас к себе домой, чтобы отме…
Тут в зале раздался чудовищный крик.
— Сыночек, дорогой, ты с ума сошел, мы так бедно живем. Как же таких великих людей приглашать в нашу нищую квартиру?..
Вечером, у Бусеньки и его мамочки был новенький ордер на трехкомнатную квартиру на Тверской».

Родина-мать на Мамаевом кургане для меня — одно из чудес света, не могу представить, что это творение рук человеческих. Если бы эта каменная Ника появилась до войны, думаю, и войны могло бы не быть, она своей мощью остановила бы врага. Смотреть на нее спокойно нельзя, дыхание перехватывает от восхищения, страха, боли перед ее величием... Нечто подобное ощутил недавно, возвращаясь ночью после выездного спектакля. Был очень сильный холод, градусов тридцать и полнолуние. Проезжали одно из бескрайних подмосковных полей. Посмотрел на эту гнетущую красоту, на могильную тяжесть великих наших русских снегов, и почему-то подумал о немецких солдатах, — какой ужас должны были они испытывать перед всей этой ледяной мощью в те страшные ночи зимой 1941-го под Москвой. Наверное, думали, если природа здесь такая, то какой тогда народ?...