В заброшенном саду кусты сирени,
Роняют лепестков прозрачный снег,
А рядом — дом с крылечком в три ступени,
Как памяти последний оберег.

Мир прекрасен, светел и неистов,
И каким ты взглядом ни окинь
Весь его — сквозь хризолиты листьев
Проступает утренняя синь.

И туманом над равнинным плёсом,
Что повис в безмолвье камыша,
Или эхом тысячеголосым
Славит день бессмертная душа.

Восторгов и признаний лишь игрой
Не оправдать,
Но молодость права:
Я для тебя — придуманный герой
Был в те года любви и торжества.

Ты была моим спасением,
Кротким ангелом моим,
Тихим ветра дуновением,
Что рассеивает дым,
Долгим радостным молчанием
На дорогах в никуда.
Ты вдогонку всем отчаяньям
Улыбалась, как всегда...

Память — ведь это глыба
С каплею слёз и света.

Безликие книжные слоги
Написаны в храмах ночей...
Поэты бывают пророки
И вестники правды ничьей -
Себя поднимая до крика
В прозреньях вселенских начал.
Пусть слово не стало велико,
Но каждый ведь что-то кричал.

Я в лирике безмерно одинок,
Случайный гость разлуки и печали.
Меня когда-то Музы привечали,
Восторг и вдохновенье, словно впрок,
Дарили мне.

Ведь поэт в душе всегда — ребёнок,
И противоречия мои
Лишь во мне...
А мир, всё так же звонок
В соловьином облике зари,
Удивляет.

Опять с погодой мне не повезло.
Гроза и дождь — безумие природы.
Опять в насмешку всё земное зло
Качает надо мной седые своды.

Твоя печаль понятна мне, но всё же
Не сожалей о том, что всё прошло.
Мы были и счастливей и моложе,
И нам добром казалось даже зло...

Я никому не нужен здесь,
На этом краешке земли,
Но я ещё как будто есть,
Как в небе эти журавли.

Никому не дано хоть на миг
заглянуть в то, что будет,
Потому и живем
лишь последним непрожитым днем...

И в какую даль глядишь ты пристально?
И какою памятью встревожена?
Облака летят над лесом низко так,
Обещая смуту непогожего
Дня, что затаился за пригорками.