— Грейс, извини, что пришлось разбудить тебя. Я машину вернул. Сэм сказал, что я могу её брать, когда захочу, так что... Там задняя фара разбита. Один козёл постарался. Слушай, тебе не надо... Скажи лучше сразу... Он сам мне разрешил брать машину, время от времени, Грейс. Хватит смотреть на меня таким уничтожающим взглядом!
— Сэм мертв. Он разбился.
— Что ты такое несешь?
— Он мертв, Томми. Входи.
— Какое к черту «Входи»? Да я, блин, только машину вернуть!

— Ты слышал, что сослуживцы говорили о твоем брате? Кто-нибудь будет стоять там и произносить речь, когда ты сдохнешь?
— Да, Сэм умер по моей вине, так? Так ты думаешь. Ты-то сам ни при чем, я прав?
— На что ты намекаешь?
— Забудь.
— У тебя всегда кишка была тонка.
— Не то, что у тебя. Кричать на мать каждую ночь у тебя храбрости хватало. И ездить пьяным с детьми. Так держать морпех. Вбил сыну всю эту дурь, а?
— Ты его мизинца не стоишь.
— Я в курсе.
— Я никогда не гордился тобой.
— Гордость — это грех.