— А вы, Ферранте, возлюбленный мой, что вы скажете в свое оправдание?
— Скажу, что не признаю свою Ливию в этом злобном и мстительном существе.
— Мстительном? Да можете вы себе представить, какой пыткой была бы моя жизнь без мести, без ненависти? Как смогла бы я жить дальше? Чем наполнила бы унылые дни, те самые дни, которые мои сверстницы наполняли грезами о любви. Знаете ли вы, что такое накладывать пудру или румяна на лицо, похожее на вспаханное поле? Нет, у вас обоих была юность! В море, в битвах, на королевских приемах и балах!
— По нынешним временам неразумно противостоять сильным мира сего.
— Противостоять сильным мира сего во все времена неразумно.
— Я обвиняю вас нынче в первом и главном, самом страшном преступлении. В том, что вы предали мукам земного ада юную и невинную душу, мою дочь Ливию. И за это преступление, господа, за ваше самое тяжкое преступление, вы ответите передо мной.
— Вы отлично знаете, что это роковая случайность.
— Мы оба ее любили. И готовы были отдать за нее жизнь.
— Однако, это не помешало вам в ту ночь разрядить свой пистолет. Вы говорите, что оба любили её? Стало быть, вам надо было поделить ее меж собой. Вы какую часть выбираете, Ферранте? А вы, Ипполито?
— Я принял вас за мужчину. За одного из убийц моего отца.
— Ах, вы меня не признали. И, по-вашему, это вас извиняет?
Я не хочу уходить, зная, что ты каждый раз выходишь в море в надежде не вернуться.
— Кастор, Полукс?
— Сыновья Леды и Зевса. По легенде, когда жил один, второй умирал и наоборот. Если Кастор стреляет, Полукс должен молчать, иначе корабль перевернется.
Пушки на корабле назвали в честь древнегреческих героев.
— По ту сторону моря живут великие племена. И городов там, как звезд на небе. Дальше за другими морями, есть другие города, где дома выстроены из дерева, из камня и даже из золота. И говорят в этих городах на разных наречиях и одежды носят разные.
— А ты какого племени?
— Я принадлежу к великому и древнему племени.
— И в каком оно городе?
— В Риме.
— В Риме? Никогда не слыхала. Здесь не было такого племени. А был в твоем племени какой-нибудь великий вождь, вроде повелителя Энкамъенды?
— Был и не один. Юлий Цезарь, Август, Адриан...
— И про них ничего не слыхала. Может, был кто поважнее? Вроде Чаксибчака или Хунакчилли?
— Таких точно не было. Думаю, что нет.
— Ты уж не меня не обижайся, но кажется, что твое племя не такое уж и великое.
— Да, может ты и права.
— Я давно сроднился со смертью. Не забывай об этом.
— То времена были другие, Злой Рок.
— Глазам не верю! Золото? Столько золота, верно, никто еще не видел. Горы золота!
— И ты такой же, как все. Блеск золота ослепляет тебя, мешает разглядеть.
— Что разглядеть?
— Пойми, золото здесь не имеет никакой цены. Ты заметил, что из него делают самые непритязательные предметы?
— А что еще? Что? Я вижу здесь какие-то рулоны ткани. Для чего они?
— Каждое семейство, начиная с истоков бытия, ежегодно приносят дары повелителю. Крестьяне и чиновники, торговцы и солдаты, распутницы и жрецы, все поданные должны были выткать полотно и дары их собирались и хранились в верховных кладовых. Вот здесь. Миллионы людей, тысячелетиями. Здесь летопись всего нашего народа.
— Клад?
— Битвы, урожаи, чертеж пирамиды, другой пирамиды, что так и не была построена, встреча двух влюбленных, перечень погибших от страшного землетрясения, молитвы богам, рецепты блюд, имена сыновей повелителя и сыновей гелекея — простого сапожника, цены на маис, прорицания, солнечные затмения за последние двадцать тысяч лет, порядок династий. Эти полотна поведают тебе всю нашу историю.