— Назад, молокосос!
— Я маршал Франции и мне неведомо слово «назад»!
Полиция не трогает сильных мира сего. Я видел тебя нищей в сене и вот я вижу тебя богатой горожанкой. Ты слишком сильна для полиции.
Клод спрятался от полиции у Анжелики в ванной.
— Этот тип оплёвывает двор и короля, прочтите.
— «Куда плывут наши экю, мой друг, в карман двору и...» [Анжелика смеется над продолжением]
— Если вы смеетесь, это доказывает, что он опасен.
— Куда ты уходишь? Ты меня боишься?
— Нет.
— Значит, ты боишься себя?
— Да.
Меня называют «поэтом из грязи», потому что, во-первых, словами много не заработаешь, а во-вторых, то чего боятся, всегда стараются очернить. Они боятся самого жалкого моего памфлета, не спят ночами, только и мечтают, чтобы я замолчал.
— За что пощечина? Ветру нельзя дать пощечину.
— Какие изысканные фразы.
— Это моя профессия.
— Ты поэт?
— Да.
Я всегда боялся, что ты уйдешь от меня, но вот теперь ухожу я...
Николя умирает на руках Анжелики.
— Благодаря египетской вытяжке, эта юная дева не спит уже сорок лет!
— Да ей всего-то шестнадцать!
— Нет, прошу тебя! Я тебя ненавижу, ненавижу... Нет, это я сама себя ненавижу...
— Ничего, я люблю тебя за нас обоих.
За короля! После монаха будет король? Почему бы нам теперь не убить короля? Маркиза будет добра распорядиться! Каламбреден, ты самый могущественный, даже банда Родогона, банда цыгана дрожит перед тобой, когда Большой Коэр умрет ты станешь единственным вожаком, настоящим! Если тебя не повесят в ближайшее время, как и всех нас, на виселице в Монфоконе! Потому что с тех пор, как она здесь, творится черт знает что. Все мы будем болтаться в петле, как ангелы, ради прекрасных глаз маркизы!
- 1
- 2