Who's to say on whom heaven smiles,
Our different ways we try hard to recognise.
Кто вправе судить, к кому благоволят небеса?
Мы упорно пытаемся осмыслить различие наших путей.
Я вижу пары, идущие по улице:
Я смотрю на них
Со слезами на глазах: у меня ничего не осталось,
Потому что я только и думаю о временах,
Когда мы с тобой были вдвоём,
И все это напоминает мне о тебе,
О, да, напоминает...
Loneliness was tough,
The toughest role you ever played;
Hollywood created a superstar –
And pain was the price you paid;
Even when you died,
The press still hounded you –
All the papers had to say
Was that Marilyn was found in the nude.
Одиночество –
Трудная-трудная роль.
Голливуд сделал суперзвездой –
Ценою стала боль.
Даже в мир иной
Пресса следом за тобой,
А газеты всей гурьбой.
Скажут: Мэрилин найдена нагой...
Непонимание вышибает из-под нас стул,
Измерение массы диктует правила.
Но спасти нас – не в наших силах.
Иногда легче просто набросить на дурака верёвку.
But I want love, just a different kind.
I want love, won't break me down,
Won't brick me up, won't fence me in.
I want a love, that don't mean a thing.
That's the love I want, I want love.
Но я хочу любви, только иного рода.
Я хочу любви, которая не напрягала бы меня,
Не закрепощала бы меня, не сковывала бы меня.
Я хочу любви, которая не претендует на многое.
Вот какой любви я хочу, я хочу любви.
Мечтаешь ли ты обо мне?
Читаешь ли ты мои письма?
Когда ты смотришь сквозь колючую проволоку,
Никита, считаешь ли ты звёзды по ночам?
Эй, Никита, холодно ли там,
В твоём маленьком уголке Земли?
Ты можешь объехать вокруг света,
Но никогда не найдёшь души теплее.