Я вижу, ты не рад мне совсем... да... не думала, что мы так встретимся, без слез радости, без дружеских объятий... как там поется в этом романсе? «Глядя на луч пурпурного заката, стояли мы на берегу Невы, вы руку жали мне, умчался безвозвратно тот сладкий миг, меня забыли вы».
— Может с нами? Куда мы тебя одного, Виктор Григорьевич? Ну не по-пацански это как-то.
— Не по-пацански? Пацаны скоро все на кладбище лежать будут...
Человека определяет не жестокость, а то, на что он готов пойти.
Тото, у меня такое ощущение, что мы больше не в Канзасе.
Не извиняйся. Ни перед кем и никогда. Даже если виноват. У Шамановых есть только одно извинение. Я тебе уже говорил.
Я надеюсь, что вы согласитесь со мной, что мы занимаемся исключительно поддержанием мира? Мы забросим этого робота в тыл врага, предварительно загрузив его бомбой весом 25 мегатонн, и он обеспечит нам победу на улицах Москвы. Мы называем это — операция «Глобализм».
Не могу позволить себе убить первых клиентов. Они не поставят мне пять звёзд, если будут мертвы.
