Я хочу завещать свой Гран Торино 72 года своему другу Тао Ван Лору, только если ты не снесешь ему крышу, словно панк, не нанесешь на него дурацкие картинки, как делает это разная белая голытьба, и не станешь заклеивать глупыми словечками, как другие уроды. Это жутко выглядит. Если ты сможешь этого не делать, он твой.
=========================
Итак, последняя просьба. Снова прошу прощения за выражения, которые употребил мистер Ковальски в завещании, я просто читаю то, что написано:
«Я хочу оставить свой Гран Торино 1972 года... моему другу, Тао Ван Лору. При условии, что он не отрежет ей крышу, как мексикашки, не будет рисовать на ней идиотское пламя, как какая-нибудь рвань из деревни и не будет ставить огромный ***ский спойлер сзади, как обычно делают все узкоглазые. Выглядит отвратительно. Сможешь удержаться от подобных вещей, машина твоя.»
[Перевод: Дмитрий «Goblin» Пучков]
При ознакомлении с завещанием семья с изумлением узнаёт, что свой дом Уолт оставил церкви отца Яновича, а свою любимую машину «Гран-Торино» подарил соседу и своему другу Тао.