А у нас — дождь и дождь, проливной, носа не высунешь, разве что Дэну хорошо, тощему, он час целый может между струями протискиваться и остается сухой насквозь. Его и видно-то тогда только, когда плащ наденет.
А какая разница, если бы он и знал, что Дэн — его сын? Можно ли было любить мальчика сильней, чем он любил? И разве, знай он, что это его сын, он поступал бы иначе? Да! — кричало его сердце. Нет, — насмехался рассудок.