— Мирза Шафи, что от тебя хотят?
Тебя то превозносят, то хулят.
На это я ответил: «Что поделать,
Пусть обо мне дурное говорят.
Ничтожеству хулящих нет предела,
Но в слове лицемера больший яд,
Клеветники в меня пускают стрелы,
Но стрелы за спиной моей летят,
А лицемеры слово лести смело
Пустить мне прямо в сердце норовят!»
Легко убивать из лука, девочка. Так легко спустить тетиву и думать: мол, это не я, не я, а стрела. На моих руках нет крови того мальчика. Его убила стрела, а не я. Но стреле ничего не снится по ночам. Пусть и тебе ничего не снится по ночам, голубоглазая дриада.
Вложил зерно Господь мне прямо в душу, но я не знал, как сеять то зерно.
— Скажи, Мирза Шафи, тяжка ль твоя работа,
Когда сидишь в ночи угрюм и одинок,
Чтоб стало песней то, что ранило кого-то,
Чтоб превратилось вдруг
В созвучье слов и строк
То, что помыслил друг,
Но выразить не мог?
— Работа нелегка
И тяжела забота,
Чтоб вылилась строка,
Чтоб удалась острота.
Но все ж бывает мне подарена судьбой
Удача находить в душе такое что-то,
Что сам придумать мог
И каждый и любой,
Но все-таки изрек
Я — и никто другой.