Мистер Икс

Устал я греться
У чужого огня,
Но где же сердце,
Что полюбит меня.
Живу без ласки,
Боль свою затая,
Всегда быть в маске -
Судьба моя.

Устал я греться
У чужого огня,
Но где же сердце,
Что полюбит меня.
Живу без ласки,
Боль свою затая,
Всегда быть в маске -
Судьба моя.
Устал я греться
У чужого огня,
Но где же сердце,
Что полюбит меня.
Живу без ласки,
Боль свою затая,
Всегда быть в маске -
Судьба моя.
Пояснение к цитате: 

Музыка: Имре Кальман, слова: Ольга Фадеева, поёт: Георг Отс.

00:18:20

Похожие цитаты

Цветы роняют лепестки на песок,
Никто не знает, как мой путь одинок.
Сквозь дождь и ветер мне идти суждено,
Нигде не светит мне родное окно.
Устал я греться у чужого огня,
Но где же сердце, что полюбит меня.
Живу без ласки, боль свою затая.
Всегда быть в маске — судьба моя!

– Я тебя предупреждал, что здесь на твоем шоссейном монстре делать нечего, Мощный автомобиль «BMW X5iS Luxury» да, легко набиравший на хорошем асфальте скорость за двести километров в час и обутый конечно в низкопрофильную спортивную резину со сложным всепогодным протектором, но на просёлке сядет. А ты не послушался...
– Кто ж знал? Всего-то три километра от городской черты...
– Это не аргумент, вон, Горыныч на своем «Навигаторе» в ста метрах от Невского проспекта умудрился в траншею сверзиться.
– Так то в траншею, тому же, Данька был такой пьяный, что вообще непонятно, как он в этом состоянии из кабака приехал... Его ж, блин, в машину отволокли, чтобы поспал. И ключей у него не было.
– Горынычу отсутствие ключей не помеха. А я и не знал, что Данька был выпивши. Он утверждает, что это гнусные наветы клеветников-гаишников. Типа, он был трезв, как никогда...
– Щас! Когда его мусора из тачки выволокли, Горыныч даже сам стоять не мог. И песни пел... арию Мистера Икса... «Устал я греться у чужого огня, ну где же сердце, что полюбит меня... Живу баз ласки, боль в душе затая, всегда быть в маске – судьба моя...», Паваротти, блин...
– Может, это у него от шока было?
Шок был позже. И не у него, а у ментов, метелить мусорят в их же собственном заведении – это слегка чересчур.

И все они — только бледные тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, — тоже почти тень.