Кристина Кашкан

Если ты чувствуешь себя счастливым, глядя на падающий снег, твоё счастье не исчезнет, когда снег закончится – ты будешь радоваться дождю.
Когда для счастья нужен новый автомобиль или любимый человек, твоя эйфория пройдет вместе с поломкой авто или расставанием с любимым.
Не отдавай счастье внешнему, пусть оно живет внутри!

Изображение пользователя Дмитрий Кузнецов.
1
0
1

Смотреть на снег, дождь, подснежники, цветочки и листочки — это тоже внешнее, разница между ''просмотром'' падающего снега и автомобиля только в том, что снег общий, а автомобиль — ваш. Вот чувство любви к человеку, в какой-то степени, можно назвать внутренним, живущим внутри и это чувство вполне может остаться внутри (и приносить счастье) и после расставания с любимым человеком (воспоминания останутся с вами навсегда). Доводя эту логику до абсурда, единственное внутреннее чувство с которым невозможно расстаться (теоретически) — это самолюбие, любовь к себе, эгоизм. То есть, получается — главное, не заводить такое счастье, которое может не быть бесконечным, не жениться (выходить замуж), не рожать детей (кстати, смотреть на падающий снег вместе с ребёнком гораздо приятней), не покупать автомобиль, не заводить собаку и т. д. Зачем такая жизнь с таким куцым, урезанным счастьем?

Изображение пользователя NeonzZero.
0
0
0

Смысл немного не в этом. Если ты чувствуешь себя счастливым, глядя на падающий снег, это означает что ты в ладах с самим собой, своей жизнью и тд тп, короче все у тебя хорошо, сравнение в том, что для падения снега ничего не надо делать тебе, это явление просто существует параллельно с тобой и всё. Когда как для второго абзаца нужно как минимум приложить кой какие усилия, в большинстве) А вообще... Всегда завидовала людям, которые счастливы от авто, и прочих предметов, которые можно заменить, поменяли и не паришься. С людьми всё намного сложнее.

Похожие цитаты

Вообще спасение — это жизненная миссия русской женщины. Кого спасать, неважно: любимую собаку или любимого человека. Спасающая русская женщина прикрывает этой жертвенностью свою тягу к сверхобладанию объектом.